МУЛЬТИМЕДИЙНЫЙ ПРОДУКТ
КАК ОХРАНЯЕМЫЙ РЕЗУЛЬТАТ
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Правовая природа мультимедийного продукта
В настоящее время распространение обьектов мультимедиа во многих
сферах жизнедеятельности привело к тому, что появилось значительное
количество исследований, анализирующих такие обьекты с позиций раз-
личных областей знания. Часто такие исследования проводятся в психологии, где рассматриваются вопросы о влиянии продуктов мультимедиа
на психику людей (в части зависимости от компьютерных игр). Вместе
с тем рассматриваемые объекты стали изучаться и с другой стороны: как
явление культуры?, жанр современного искусства. Это связано с тем, что в
Интернете существует множество сайтов музеев, содержащих экспозиции
и выставки, а также предоставляющих возможность участия в виртуальной экскурсии*. В литературе отмечается, что подобные виртуальные
музеи увеличивают интерес молодежной аудитории к классическому и
современному искусству. Распространение получили сайты виртуальных
библиотек и архивов. Помимо этого, исследуемые обьекты используются
в педагогической сфере путем работы со специальными образовательны-
ми программами для изучения отдельных предметов.
Получив широкое распространение во многих областях, рассматриваемые объекты в должной мере не исследуются в современной юридической
науке. Эта ситуация приводит к тому, что в отечественном правопорядке
отсутствует четкое понимание, что представляет собой мультимедийный
продукт, каков его правовой режим, как осуществляются и защищаются
права авторов и иных лиц, участвующих в создании этого объекта.
Как указывалось выше, законодатель упоминает термин «мультимедийный продукт» в ст. 1240 ГК РФ, однако позитивное регулирование
отношений, связанных с созданием и использованием этого обьекта,
отсутствует.
В Заключении Исследовательского центра частного права при
Президенте РФ по вопросам толкования и возможного применения
отдельных положений части четвертой ГК РФ (далее - Заключение
Исследовательского центра частного права) указывалось, что «сложными
объектами могут быть признаны только такие представления или такой
мультимедийный продукт, которые, с одной стороны, представляют со-
бой единое целое (единый обьект), а с другой стороны, имеют сложный
состав (структуру), образуемый из совокупности разнородных результатов
интеллектуальной деятельности»'. При этом авторы Заключения отме-
чают, что «при отсутствии прямого определения в законе окончательное
представление о том, что включается в эти понятия, будет сформировано
лишь судебной практикой (выделено мной. - Е. К.)».
Однако российская судебно-арбитражная практика не выработала еди-
ного подхода в отношении правовой природы рассматриваемых объектов.
В частности, можно встретить примеры таких дел, где мультимедийным
продуктом называется не результат интеллектуальной деятельности, а но-
ситель, на котором он выражен, что очевидно противоречит п. 1 ст. 1227
ГК РФ. В целом отечественная судебная практика идет по пути призна-
ния исследуемого объекта программой для ЭВМ или базой данных*. Это
приводит к тому, что его режим не определяется по нормам о сложном
объекте (ст. 1240 ГК РФ). На наш взгляд, такая квалификация юридиче-
ски некорректна, поскольку база данных - это составное произведение,
что означает признание авторских прав лишь на осуществленный подбор
или расположение материалов (п. 2 ст. 1260 ГК РФ), а мультимедийный
продукт - это единое произведение.
Если ограничиться представлением о рассматриваемом обьекте как
о программе для ЭВМ®, в качестве единственного его автора, а значит,
единственного правообладателя будет признаваться только программиставтор программы для ЭВМ. Но в процессе создания мультимедийных
продуктов (например, компьютерных игр) принимает участие большое
количество людей: сценаристы, художники, композиторы и иные лица.
При таком подходе их творческий вклад в создание сложного результата
интеллектуальной деятельности остается без правовой охраны.
Аналогичной подход имел место в судебной практике Японии, где
некоторые суды определяли рассматриваемые объекты как программы
для ЭВМ?, но в то же время другие судебные инстанции квалифицировали обьекты мультимедиа как «кинематографические произведения».
Впоследствии этот дуализм был преодолен: Верховный суд указал, что
мультимедийные продукты следует рассматривать как «кинематографические произведения» по смыслу ст. 2 (3) Закона об авторском праве Японии*.
Подобного подхода придерживается большинство стран общего права.
Правовое регулирование отношений, возникающих по поводу мультимедийных продуктов, получило развитие в праве США с принятием в 1976 г.
Закона об авторском праве. Первые судебные решения по правовому режиму мультимедийных продуктов начали появляться в начале 80-х годов.
Одним из ключевых стало дело Midway Mfg. Co. v. Arctic International Inc.,в котором судья пришел к выводу, что мультимедийный продукт необходимо определять по нормам об аудиовизуальном произведении. К аналогичному выводу суд пришел в другом важном деле Atari Games Corp. v. Oman?.
Согласно § 101 Закона об авторском праве США аудиовизуальное произведение состоит из серии связанных изображений, которые по существу
предназначены для показа с использованием технических средств или
устройств, таких как проекторы, видеоустройства, электронное оборудование вместе с сопровождающими звуками, если таковые имеются, независимо от видов материальных носителей, таких как фильмы или записи,в которых работы воплощены.
Возможность применения указанной нормы при квалификации исследуемого объекта обусловлена расширительным толкованием понятия
серии связанных изображений.